Assamist
а что вобще любит наш путешественник, к чему относится с уважением?
Шикарный вопрос, товарищ Ассамист. Но, честно сказать, немного преждевременный. Я, всего лишь навсего, пост****ся над штанами и даже не успел добраться до мало-мальски серьезных вещей.
Но вопрос задан и, хоть «любить» и «относится с уважением» – материи разные, на поставленный вопрос надо отвечать и отвечать конкретно.
Путешественник любит и уважает человечество, человечность и человеков. Он считает, что за этими понятиями стоит будущее. Что же касается культур, как форм коллективного заблуждения, путешественник относится к ним без пиетета. Или, говоря языком тети Маши из третьего подъезда: «относится к ним без уси-пуси».
Всякая культура основана на мифе и сама по себе есть миф. Эти самые мифы делят уважаемое автором человечество на этнические группы, социальные классы, племена, концессии, национальности и расы. Эти явления вызывают огромный интерес у автора. Но он их не любит. Он относится к ним как к подростковым гормональным заболеваниям, как к неизбежным психологическим травмам периода взросления. Но по большому счету он над ними стебется.
Так что общее впечатление у тебя сложилось очень верное. Я действительно стебусь над зрелыми, недозрелыми и перезрелыми культурами. Возможно, стеб это не самый политкорректный путь. Но тут уж ничего не поделаешь.
Но штаны – вещь серьезная. Гораздо серьезней, чем кажется на первый взгляд.
Штаны, как основа диктатуры или Ататюрк, как зеркало мировой эволюции.Что общего между известными истории диктаторами? Всех их объединяют изначально благородные задачи. Все они хотели сплотить мир вокруг общей цели, а если не весь мир, то хотя бы отдельно взятый его сегмент.
Что надо, чтобы сплотить людей? Ответ ясен – нужна объединяющая идея. Формы этой идеи могут быть различными: спасение во Христе, доминирование высшей расы, диктатура пролетариата, общий враг, борьба за независимость и т.д. Нужна идея, которая позволит объединиться разрозненным и противоречащим друг другу культурам.
Но где взять объединяющую идею для людей, которых разъединяют формы и цвет штанов? Опять таки, ответ кроется в самом вопросе - нужны новые штаны, которые заменят собой устаревшие модели. Эти штаны, конечно, не могут быть приняты всем населением безоговорочно. Всегда найдется сволочь, которая будет иметь что-то против галифе, идеи сверхчеловека, пролетариата, папы римского или независимости от английской короны. Поэтому, перед тем как создать хороший фасон штанов, надо выделить целевую аудиторию - потенциальное большинство, которое эти штаны готово будет переварить, усвоить и какое-то время носить с гордостью и любовью. После этого, оставшееся меньшинство можно будет расстрелять или вывезти в товарных вагонах куда-нибудь в пустыню или тундру.
Насколько я знаю, ни один диктатор не брезговал орошать корни древа своего мифа кровью патриотов и тиранов. Это делали все. И Ататюрк не был исключением. Геноцид и притеснения армян, греков и евреев имели место в становлении Турецкой Республики. Немусульманское население было тем самым меньшинством, которое потенциально могло не принять новый миф. Армяне могли не захотеть стать турками, на евреев нельзя было рассчитывать как на железобетонных сторонников новой идеологии, а греки вообще были предателями априори. Это меньшинство подлежало истреблению. В отличии от Пол Пота, Ленина и Гитлера, Ататюрк не был сторонником чисто научных экспериментов. Он был рационален. Он ставил перед собой вполне реальные и конкретные задачи, которые требовали конкретных действий и решений. Он четко рассчитал процент населения, приносимого в жертву и процент населения, получавшего новые штаны. Кроме того, он не брезговал использовать чужие достижения – конституция Турецкой республики была переписана с конституции Швейцарии. Этнос отменялся, а вместо него вводилось гражданство, церковь отделялась от государства, а женщинам гарантировались равные права с мужчинами. Как для мусульманской страны начала ХХ века изменения, задуманные и воплощенные Ататюрком, были более чем радикальными.
То, что из этого всего получилось можно оценить, как удовлетворительно, или даже хорошо. Причем настолько хорошо, что упоминать о резне и изгнании христиан сейчас как-то даже вроде и неудобно. Равно как заводить разговоры об истреблении коренного населения Америки WASPами. Подумаешь, укокошили два миллиона краснокожих. Зато остальные пятьдесят живут достойно. По крайней мере, Буратино, выстроганный папой Лениным, на поверку оказался гораздо менее живучим.
Так что, если цель достигнута, то средства и метод не принимаются во внимание. Это жестоко и цинично. Но, похоже, что так оно и есть.
Однако, как гласит теория хаоса, сверхсложные системы, к которым относится человечество, не могут быть отлиты в квадратные формы, обработаны напильником, покрашены в красный цвет и выставлены на вечное хранение в витрине придорожной антикварной лавки. Любое общество, построенное на основе, пусть самого красивого, но придуманного мифа - недолговечно. Так же как и мраморная колонна из Эфеса.
Та же самая теория, помимо всего прочего, говорит о том, что сверхсложные системы сильно зависят от изначальных условий, но затем, с течением времени, все больше и больше становятся непредсказуемыми и непрогнозируемыми, благодаря множеству влияний извне. Главной нерешенной проблемой Турции остались Курды, со своими штанами. И современная благополучная Турция не знает, что с ними делать. Вроде и мусульмане по происхождению, и живут лучше, чем сородичи в Ираке, но все равно продолжают упрямо носить штаны с длинной мотней и отказываются ассимилировать с без пяти минут европейской благополучной нацией.
Но попытки консолидировать людей вокруг общей идеи все равно вдохновляют. Согласно воззрениям марксизма, любой диктатор есть часть той сверхсложной системы, которую он пытается направить на путь истинный. Поэтому, в этих попытках я усматриваю некий вектор развития человечества в целом. И это вектор направлен в сторону, которую я бы назвал «небезнадежной».
Короче, не стоит слишком серьезно относиться к мифам. Это попахивает фанатизмом. Разоблачить миф – это благородно и прогрессивно. Это равно как справится с недугом и вернуться в здоровое, естественное состояние. Древние китайцы знали об этом. Но потом появился Мао Цзедун и сжег их трактаты.
Однако, предлагаю продолжить и ехать в Иран, там поводов для стеба гораздо больше чем в Турецкой Республике. Обещаю, будет по настоящему смешно и больно.
