|
Прололжаю топик
Выезды в город за покупками
Выезды в Карачи "чтобы скупляться" были одним из любимых занятий нашей публики (особенно ее женской части), поскольку по сравнению с тауншипом в городе ассортимент товаров был несравненно шире, а цены – ниже. Плюс смена обстановки давала свой положительный эффект.
Для этой цели выделялся транспорт: один-два заводских автобуса ужасно неудобной пакистанской конструкции (железный гроб с «деревянной» подвеской, т.к. все малейшие неровности дороги чувствовались пятой точкой, естественно, без кондеев) или же несколько вэнов Тойот. В Карачи нам разрешалось посещать 2-3 торговых района: Саддар, Тарик Роуд и Бори Базар. В зависимости от количества желающих по интересам формировалась группа в тот или иной район или же в несколько районов одновременно.
Меры безопасности в связи с войной в Афганистане и наличием в городе афганской диаспоры беженцев подразумевали строгую дисциплину и соблюдение установленных правил поведения. В каждой машине назначался старший группы – мужчина, который составлял список пассажиров, делал перекличку перед выездом из городка и при посадке в транспорт для отъезда из Карачи. На покупки отводилось 2 или 3 часа. В каждом районе было определенное место парковки автобуса, куда все закупщики должны были вернуться к условленному времени.
Опоздавший на полчаса получал устный выговор, после двух выговоров ему на месяц закрывался выезд в город. Если после восстановления его прав на шопинг происходил рецидив, то к нему принимались более серьезные меры дисциплинарного воздействия. Ходить по Карачи рекомендовалось мужчинам минимум по двое, женщинам - по трое. Все старались соблюдать это, но не фанатично. Я, например, большую часть времени рассекал в одиночку.
На Саддаре народ обычно закупал продукты на Эмпресс Маркете, одежду в Зейнаб-центре, другую мелочь в магазинчиках и лавках вокруг. Меня в первое посещение сразу же сразила атмосфера и запахи восточного базара в рядах с экзотическими фруктами, а особенно с разнообразными пряностями, любовно выложенными горками на прилавках молотыми масалами, и этот дурманящий аромат благовоний... Я так запал на специи, что рьяно изучил весь бывший в продаже ассортимент, закупил море всего и потом привез домой в Союз с собой столько, что некоторые еще до сих пор сохранились. Выбросить жалко - держу больше из ностальгии, чем для практического применения.
Возле нас постоянно крутились розничные торговцы-лоточники, навязчиво предлагая всякую дребедень – солнцезащитные очки, тайваньские наручные электронные часы, «японские» иглы для швейных машин и прочее. Их мы вскоре начинали узнавать в лицо, поскольку это были одни и те же ребята. Сведущие люди по секрету сообщали новичкам, что это вовсе не торговцы, а агенты полиции в штатском, задачей которых было контролировать ситуацию вокруг нас и не допускать конфликтов и провокаций со стороны местных жителей.
Продавцы тех магазинов, где наши регулярно закупались, за эти годы нахватались русских фраз, а некоторые даже довольно сносно, почти без акцента, изъяснялись. Для их бизнеса это было довольно сильной мотивацией: поскольку советские товарищи в массе своей на аглицком не шпрехали, то торговец, умеющий зазвать к себе и по-русски объяснить про свой товар, имел большое преимущество перед своими соседями. А также получал постоянных клиентов, поскольку советские граждане подчинялись стадному инстинкту коллективизма – где купил один, туда пойдут брать и все другие товарищи.
Происхождение нашей клиентуры можно было определить по особенностям «русского» языка продавца-пакистанца. Моя супруга однажды долго билась в продуктовой лавке, пытаясь объяснить, что ей надо куриные желудки. В конце концов, хозяина осеняет: Мадам – пупки давай?! Она отметает его предложение, не понимая, о чем это он. Тогда он показывает ей куриные желудки – вот, «чикен пупки, карашо». Немая сцена...
|
